Согласно нашим источникам, физиогномика впервые стала предметом теоретических размышлений к концу V века до нашей эры. Антисфен, последователь Сократа и глава циников, как сообщается, написал физиогномический трактат о софистах (упомянутый Диогеном Лаэртиусом), который, к сожалению, утерян, и мы почти ничего не знаем о его содержании возможно, в нем содержалась атака физиогномических диагнозов, предложенных софистом.
Самый старый дошедший до нас материал примерно состоит из двух категорий: дискуссии, посвященные методам физиогномики, восходящие к IV и III векам до нашей эры, написанные Аристотелем и его учениками; и справочники, посвященные сбору физиогномических знаков IV века нашей эры, сохраняющие - в различных формах - трактат врача Локсуса, вероятно, III века до нашей эры.
Основным методом рассуждений, используемым в физиогномике, является метод индукции: как только физиогномические признаки человеческого тела были идентифицированы, соответствующие черты характера могут быть просто выведены, в то время как знание о значении телесных знаков для характера.
Во-первых, в том, что якобы является старейшим физиогномическим методом, специалисты по физиогномике животных полагаются на параллели между человеческим телом и телом животных (например, у львов отчетливо длинные конечности и они мужественны по характеру; поэтому человек с исключительно длинными конечностями также должен обладают соответствующей чертой характера - смелостью).
Во-вторых, физиогномисты этнологического толка полагаются на параллели между физиономией человека и физическими характеристиками человеческих этнических групп (таким образом, человек с рыжими волосами, как у скифов, также должен быть опрометчивым и быстрым на гнев, как скифы). И в-третьих, физиогномисты патологического типа полагаются на параллели между этим человеком и физическими характеристиками людей, испытывающих сильные эмоции или страсти (например, человек с постоянной рычащей ухмылкой на лице должен иметь угрюмый характер).
Этот тип рассуждений поднимает множество методологических вопросов, например, какую (комбинацию) этих областей следует использовать, как следует идентифицировать каждый из отдельных признаков и какие формы физиогномических выводов.
Как уже упоминалось, Аристотель интересуется логической обоснованностью физиогномических выводов в предшествующей аналитике, но он также формулирует условия для возможности физиогномики, которые выражают другие - онтологические и эпистемологические - проблемы, все из которых также рассматриваются более поздние перипатетические авторы физиогномики. Первое условие, которое Аристотель налагает для того, чтобы физиогномика была возможна, состоит в том, что тело и душа должны изменяться одновременно под действием естественных чувств. Это онтологическое условие: для того, чтобы физиономические признаки были истинными, определенные части реальности, а именно тело и душа, должны быть структурированы определенным «симпатическим» образом.
Аристотель не раскрывает деталей такого рода теории тела и души, лежащей в основе физиогномики, или поддерживает ли он ее. Авторы перипатетиков, объясняют, что эта симпатия между телом и душой влечет за собой не только онтологическую взаимозависимость этих двух, что объясняет, почему естественные привязанности одного одновременно вызывают изменения другого, но также некое естественное единство между ними, что объясняет, почему определенные типы телосложения всегда сочетаются с соответствующими им типами характера и наоборот.
Ни один из двух перипатетических авторов не конкретизирует свою собственную причинную теорию относительно этой симпатической связи.
Аристотель комбинирует свои формулировки: он утверждает, что должен существовать один отличительный или правильный (идион) знак для каждой привязанности (опять же онтологическое требование), и должна быть возможность уловить эти отличительные знаки для каждой привязанности (эпистемологическое требование). Предполагая, что существует один отличительный телесный знак для каждой привязанности души или черты характера, нам нужен метод, чтобы узнать соответствующие знаки и уметь определять, с какими привязанностями или чертами они соотносятся.
Аристотель поясняет этот метод на примере физиогномики животных, с которой он, должно быть, был знаком из современных практик. Аристотель дает одно из первых упоминаний физиогномической активности в Афинах, когда упоминает «a некий физиономист », который« свел все лица к лицам двух или трех животных »). Предположим, что отличительным признаком храбрости у львов являются большие конечности, причем этот знак отличительный, потому что он принадлежит только виду львов в целом.
Однако телесная особенность наличия больших конечностей может также принадлежать особям других видов животных, таким как человек (при условии, что она не принадлежит к этому виду животных в целом, иначе знак больше не был бы отличительным), в в этом случае у этих людей также будет присутствовать соответствующая черта характера - смелость.
Другие статьи: